"100 женщин": как мне сделали женское обрезание

Летом 2016-го года в российских СМИ и соцсетях одной из самых обсуждаемых тем стала проблема женского обрезания в Дагестане, о которой раньше почти не говорили.

1 августа на портале "Даптар" появился материал журналистки Светланы Анохиной "Обрезанные женщины режут дочерей", а спустя две недели был опубликован параллельно готовившийся отчет правозащитной организации "Правовая инициатива".

"Практика женского обрезания, несмотря на ее опасный характер и на то, что она является нарушением целого комплекса международных норм в области прав человека, сохраняется", - приводят авторы отчета позицию ООН.

По мнению ООН, так происходит потому, что практика "не ставится под сомнение в ряде государств и сообществ и представляется высоконравственной в глазах тех, кто ее придерживается".

Авторы публикаций через своих героинь демонстрируют, что обряд женского обрезания до сих пор распространен в некоторых частях Дагестана, и пытаются понять причины этого.

При этом в самой республике всплеск внимания к проблеме восприняли достаточно болезненно.

Слова и дела: взгляд на женское обрезание из Дагестана

Спецпроект "100 женщин"

В рамках ежегодного спецпроекта Би-би-си "100 женщин" мы рассказываем о жизни женщин в XXI веке в разных странах: о проблемах, с которыми они ежедневно сталкиваются, и возможностях, которые открываются перед ними.

На протяжении трех недель мы будем рассказывать о вдохновляющих примерах женщин, которые стали лидерами в спорте, музыке, политике и других областях жизни, а также вести дискуссии о феминизме и других вопросах.

Светлана Анохина - автор статьи "Обрезанные женщины режут дочерей" - рассказала Би-би-си о том, как проблема женского обрезания в Дагестане попала в ее поле зрения.

"Впервые о том, что обрезание делается не только мальчикам, я услышала году в 82-м или 83-м от коллеги, которой тогда было около 25 лет.

Она рассказала, что еще в детстве ее вместе с несколькими другими 10-12-летними девочками отвели к какой-то бабке, которая обрезала им клиторы.

Для меня это был шок полный. Особенно впечатлили ножницы для стрижки овец, которыми операцию и проделали. Но я решила, что это все пережитки каких-то старых обычаев, коллега моя была из высокогорного села.

Второй раз я столкнулась с этой темой в 2003 году. В редакцию газеты "Черновик", где я тогда работала, пришла молодая девушка в хиджабе, принесла свою статью, но не ушла сразу, а осталась и принялась рассказывать о своей жизни.

Рассказ был невеселый - про неудачное замужество, про то, что замуж пошла только потому, что муж - человек религиозный. И про то, как решилась от мужа уйти, когда он сказал, что их восьмимесячной дочке необходимо сделать обрезание.

В году 2007-м в одной из основных исламских газет республики "Ас-салам" был размещен материал о желательности обрезания для девочек. Затем в руки мне попала книга Ю. Ю. Карпова "Женское пространство народов Кавказа", где тоже упоминалось женское обрезание.

Когда был создан портал "Даптар", я как шеф-редактор стала искать информацию, спрашивать у знакомых, и обнаружилось, что среди моих близких приятельниц две молодые женщины обрезаны.

Мало того, выяснилось, что в их селах эта традиция осталась и считается, что необрезанная девушка обязательно станет гулящей.

Затем я вышла на молодую женщину, которая занималась этим вопросом как этнограф, и ее помощь оказалась бесценной. Она много ездила, у нее был так называемый "полевой материал", и она со мной им поделилась…"

Одной из героинь статьи Светланы стала Зухра (имя изменено).

Зухра, молодая женщина из Дагестана, поделилась своей историей для проекта Би-би-си "100 Женщин".

"Мне было, наверное, 6-7 лет. Это было лето, начало 90-х, я точно помню.

Мама меня на лето отправила в наше село и сама уехала в город. Мама работала, я была у тети.

Так получилось, что тетя меня купала один день… После того как она меня искупала, она позвала другую мамину сестру и на нашем языке стала что-то говорить: "Надо это сделать... Почему? Почему до сих пор?…."

Тогда мобильников не было, никакой связи не было. Я не знаю, может быть, если бы связь была, они связались бы с моей мамой, чтобы разрешения спросить, а может, и не связались бы…

Буквально на следующий день они меня отвели к бабке в село.

Отвели, сказали: "Ты не бойся, сейчас она тебе маленькую операцию сделает".

Я не знала, что за операция, потому что мне никогда никакой операции не делали, и я, конечно, испугалась.

Но бабка сказала, что это надо: "Ты будешь настоящей женщиной, ты будешь настоящей мусульманкой, по нашему обычаю мы все это делаем".

И я стояла, они с меня сняли трусики… Они подняли платье мне, и тетя держала меня со спины. Обняла со спины, чтобы я руками не дергала.

Мне от этого еще страшнее было, я просто помню…

И она достала ножницы. Мне показалось, большие были. Ну, точно не маникюрные.

Естественно, я стала плакать, мне было страшно. Тетя со мной на нашем языке говорит типа: "Успокойся, успокойся". Гладит меня: "Все хорошо, все закончилось уже".

Быстро на меня натянули трусики. Чтобы я не трогала. Ничем не обрабатывали - ни спиртом, ни йодом, это я точно помню.

У меня потом, через несколько лет, обнаружили гепатит, и даже моя мама думала, что это из-за этого…. Есть две версии: либо из-за этого, либо из-за того, что я к стоматологу пошла. Я сейчас точно не буду утверждать.

Я помню, что я дом этой женщины обходила стороной еще очень долго. И на следующий год, когда приехала, тоже.

Мне было очень больно. Конечно, я побежала домой сама. Когда я бежала, не чувствовала боли.

Меня так трясло именно от страха. От самого страха.

Я помню, что когда мама приехала меня забирать, я, естественно, сразу же ей об этом сказала.

Мне было очень обидно тогда, потому что я выросла в такой семье, где меня никто никогда не обижал, руку на меня не поднимали.

Меня любили все дома: папа, мама, старший брат. Меня очень берегли, а тут со мной так грубо поступили. В этом смысле я такой стресс испытала.

Я помню, как мама схватила меня за руку и пошла к тете ругаться. Это был такой скандал! Они ругались на нашем языке. В какой-то момент проклятия посыпались. Мама очень была недовольна.

Для чего это было? Я на самом деле не знаю, для чего. Тетя просто говорила, что так надо, все так делают, это традиция. Когда меня тетя успокаивала, она говорила, что "ты теперь будешь приличная". В смысле "разумная", ну, "негулящая", грубо говоря. Но в основном она делала акцент как бы на то, что это традиция, так надо.

Это неприятная тема, это обидная тема, особенно после этих комментариев, что нас надо свинцом залить. Кто-то писал, мол, чтобы ваши женщины не гуляли, залейте им тогда там все свинцом, чтобы они сидели дома и были только вашими женщинами.

Я не знаю, чувствую ли я, что у меня что-то забрали, потому что я уже столько лет живу с этим, да… Ну, как бы привыкла и привыкла. Испытываю ли я сейчас оргазм? Я не знаю. Правда. У меня был только вот один мужчина - мой муж. Эти фонтаны эмоций, крики какие-то - такого у меня нет. Есть секс и есть, и все.

Но мне очень неприятно и обидно оттого, что это за меня решил кто-то.

Вот у меня ребенок растет, ей уже 8 лет, и она в село, например, ездит только со мной, или с моей мамой, или с мужем. Но мы с мужем договорились, что я ее не буду обрезать.

Недавно, когда эта шумиха поднялась, все в селе возмущались. Мои родственники из сельских возмущались… Что, мол, кому какое дело, это наши традиции. И я так поняла, что это еще продолжается".

Проект Би-би-си "100 женщин" продлится до 9 декабря.